Это было круто. И страшно. Я даже смотрел что-то похожее по телеку лет 10-15 назад в каком-то мрачноватом сериале, в котором каждая серия кончалась трупом или чем похуже.
Операционная мне понравилась - всё такое современное и качественное. Анестезиолог подключил меня к монитору, который сразу показал пульс 87. "И это они называют брахикардией?" "Это нормально. Вы просто волнуетесь, вот у вас пульс и подскочил". Подошла медсестра и с явной натугой всадила мне в вену иглу с саму вену диаметром. Странно, но пульс после этого упал до 60, хотя не могу сказать, что процедура с иглой меня успокоила. Анестезия пошла? Я покосился на ловушку для воздуха - оказалось, что лекарство в вену ещё не пустили. Странно.
В ожидании хирурга я игрался с монитором, которого напряжением разных мышц заставлял рисовать на экране вместо нормальной ЭКГ всякую непонятную фигню, больше похожую на сейсмограмму.
Анестезиолог вновь обратил на меня внимание:
- Боитесь?
- Ага.
- Я тоже.
- Теперь я ещё больше боюсь.
Перед лицом появилась маска.
- Сейчас пойдёт кислород и вы начнёте засыпать.
- Wow!
- Повело?
- Дайте две.
- Что?
- Дайте две!
Следующее, что помню - темнота. Я будто в жестком футляре точно по форме моего тела и этот футляр не даёт мне пошевелиться. Врачи беседуют друг с другом. Сейчас я уже не вспомню их конкретных слов, но они решали, где делать разрез. Мне захотелось сказать им, что резать ещё рано, потому что я всё слышу и всё чувствую, но как я ни старался (а я [I]очень[/I] старался), мне не удалось ни пошевелиться, ни открыть глаза, ни издать какой либо звук.
Чёрт, надо установить с ними контакт, потому что присутствовать таким образом на собственной операции мне совсем не улыбалось. Но как? Даже если мне удастся дёрнуться, что это даст, как они поймут, что это осознанное движение? А даже если поймут, что в этом толку? Они же не смогут понять без диалога со мной, когда я усну настолько, что потеряю не только способность двигаться, но и способность чувствовать... Наконец, ценой нечеловеческих усилий, мне вроде удалось слегка дёрнуть мизинцем. В тот же самый момент хирург определился с местом, сделал разрез и начал через него заталкивать инструмент мне в брюхо. Хотя парализован я был здорово, оказалось, что болевая чувствительность не ослабла нисколько.